Минфин не согласовал (преимущественно из-за отсутствия источников средств) заявки министерств и ведомств на бюджетное финансирование 2018—2020 годов. И, скорее всего, большая часть этих расходов перед рассмотрением проекта бюджета в правительстве уже не сможет получить финансирование — де-факто бюджет на этой неделе уже сверстан, а размер расхождения заявок бюджетополучателей с возможностями Минфина в этом году рекордно велик.
На 2018 год общая сумма несогласованных заявок на инвестрасходы — 559 млрд руб., на текущие — 1,27 трлн. руб., что в сумме составляет 1,85% ВВП (базовый сценарий Минэкономики на следующий год). На 2019 год расхождение желаний с действительностью — 744 млрд руб. инвестрасходов и 1,413 трлн. руб. текущих расходов (в сумме — 2,187 трлн. руб., или 2,1% ВВП), в 2020 году — 829 млрд руб. инвестрасходов и 1,572 трлн. руб. текущих (2,40 трлн. руб. в сумме, 2,1% ВВП).
Cогласно докладу МЭР, общий объем финансирования госпрограмм в 2016 году составил 20,1 трлн. руб., из которых 38,6% пришлись на федеральный бюджет. Фактические расходы оказались больше заявленных. Несмотря на столь внушительные суммы, эффективность госпрограмм ежегодно становится предметом критики. Высокоэффективной признана реализация лишь 6 из 37 программ.
По существу, заявки ведомств заметно превышают планируемый бюджетный дефицит на 2018—2020 годы. Минфин, даже задействовав объединенные Резервный фонд и ФНБ, в принципе не сможет удовлетворить и 50% заявок. Мало того, при заявленной в проекте бюджета программе заимствований на рынке ОФЗ порядка 1 трлн. руб. в год почти невозможно удовлетворить заявки и через наращивание госдолга. Единственно возможным «резервом» остается программа маткапитала, продолжение которой в правительстве будут обсуждать на следующей неделе. Но и эти средства способны покрыть менее 25% запросов.
Среди неудовлетворенных заявок на 2018 год крупнейшая проблемная статья расходов не госпрограммы, а непрограммная часть: не удовлетворены заявки Минобороны на 485 млрд руб., и это преимущественно не вооружения, а запросы на индексации разного вида довольствия. Неудовлетворенные заявки по «закрытой части» неинвестиционных расходов составляют 118 млрд руб. Это меньше, чем без успеха дополнительно просят на свою деятельность медики (181 млрд руб. в 2018 году), однако не дают денег в основном не Минздраву, а Федеральному медико-биологическому агентству: 126 млрд руб. не находится на централизацию региональных систем сбора крови и «антитеррористическую защиту» этой системы (Минфин можно понять, истории пока неизвестны террористические атаки на станции переливания крови, хотя теоретически это возможно). На образование не хватает 95 млрд руб. в 2018 году, из них 60 млрд руб. — на ремонт школ и новые ставки учителей.
Инвестиционных расходов бюджета не хватает в 2018 году в основном транспортной отрасли — 320 млрд руб., более половины неудовлетворенных заявок, причем главная не покрытая финансированием заявка — программа ремонта Федеральным дорожным агентством региональных дорог на 231 млрд руб. По «закрытой части» не согласованные Минфином инвестзаявки — 87 млрд руб., на госпрограмму «Жилище» — 38 млрд руб., еще 25 млрд руб. запрашивается без успеха на строительство новых школ, 15 млрд руб. — на нужды культуры, 12 млрд руб. — на развитие туризма в РФ.
При сохранении цен на нефть удовлетворить заявки не поможет даже отмена «бюджетного правила» и трата всех дополнительных нефтегазовых доходов от превышения ценой барреля планки в 40 долл, расчеты на расходование ФНБ на индексацию зарплат и пенсий военным и силовикам также вряд ли оправданы.
А давление на Минфин в новой ситуации не имеет смысла. У министерства теперь, в отличие от 2015—2017 годов, нет даже технической возможности найти деньги на все заявки без повышения налогов. Повышение дивидендов госкомпаний до 50% прибыли также не решит проблемы, как и изъятие нераспределенной прибыли «Роснефтегаза», — до 1 трлн. руб., полученных таким образом в бюджетные доходы, обеспечат лишь 15% заявленных трехлетних потребностей, или 45% инвестзаявок ведомств, — но, очевидно, соответствующим образом сократят инвестиции госкомпаний.
Увеличить «объем бюджетного пространства» возможно, лишь быстро повысив эффективность госрасходов (чего раньше не происходило) или резко увеличив прибыльность бизнеса госкомпаний и их перечисления в бюджет — или вернувшись в 2018—2020 годах к масштабной приватизации госактивов на 1—1,5 трлн. руб. в год. Первый и второй варианты нереализуемы в течение 3-х лет, третий выглядит лишь немногим более реалистично в свете санкций, но политически, видимо, невозможен. Таким образом, 2018 год может стать годом резкого усиления внутренней борьбы в правительстве за ресурсы — их со следующего года можно будет даже при некотором увеличении темпов роста ВВП лишь отобрать у соседнего ведомства.
Следует отметить, что накануне Федеральная налоговая служба России сообщила, что поступления от налогов в бюджет страны составили 5,8 трлн. рублей. Это на 32% больше год к году.
Чтобы обеспечить министерствам недостающее финансирование, в проект бюджета пришлось бы вносить серьезные поправки: сокращать уже утвержденные расходы или пытаться найти новые источники доходов. Скорее всего, правительство на это не пойдет: лимит по экономии исчерпан, а новые ресурсы в таком объеме взять неоткуда. В нынешней ситуации реальным выходом представляется только повышение налогов. Но пока власти к этому также не готовы. Так что ближайший год ожидается весьма сложным и конфликтным: получить желаемые средства ведомства смогут, лишь отобрав их у других.
Полный текст статьи: http://operline.ru/content/ekonomika-i-finansy/byudzhetnikam-grozyat-golodnye-gody.html
Комментариев нет:
Отправить комментарий